Пять лет я колесил на машине по сельскому бездорожью в надежде отыскать заветный лесной уголок, пока не попал в забытую Богом белорусскую деревушку с живописным названием Пуща. Всего пять домов было в этой деревне и один из них, одиноко стоящий на краю леса у небольшого озера, продавался. Я вышел из машины и, подойдя к дому, почувствовал как ёкнуло моё сердечко. Уже одного этого было достаточно для принятия решения о покупке дома. От столетней избы веяло благородством и стариной. В какое-то мгновение мне показалось, что когда-то, очень давно, я уже жил здесь, на краю этого дремучего леса, топил вечерами древнюю русскую печку и слушал, слушал, слушал... тишину.  Я слушал тишину, когда возделывал землю. Слушал её, собирая урожай.

Шли годы. С наступлением весны я покидал городскую квартиру и, вместе с перелётными птицами, возвращался сюда, в свою лесную обитель.  Размышляя о судьбах небесных светил в один из волшебных  летних вечеров на крыльце своего дома, я пришёл к выводу, что упускаю в жизни нечто важное. Долго не мог понять -- что? Однажды в гости ко мне приехал  старый пчеловод из соседней деревни. У него я покупал мёд. Окинув  уставшим взором бесконечные  луга, лес, озеро, он воскликнул: "Эх, лепота! Вот бы пчёл тебе сюда!"  И тут я понял, что не хватает мне не тишины, а жужжания,  размеренного пчелиного жужжания. С этого, собственно, и началась моя пасека, пасека "Медовое лето". Продолжение